Лошадь — друг индейца: как скакуны стали основой цивилизации краснокожих

Паровоз на смену индейской лошадке пришёл довольно быстро. Лет за триста. Но чем успел стать конь для индейца за это время и почему настолько перевернул всю жизнь американских равнин?

Бабушка, иди помирай!

Пешая цивилизация физически не способна заботиться о стариках. Индейская старуха, едва лишь ей становился не по силам долгий переход, имела социальные гарантии размером в одну крохотную палатку, немного еды и немного растопки. Когда всё это заканчивалось, она ложилась в той палатке и уже больше не вставала. Племя к тому времени уходило далеко, и предсмертную старухину песню слушали разве что стервятники.

Старики обычно в палатку не хотели — и старались вовремя убиться в набеге о врага. Как правило, у них получалось.

Закончился этот ужас каменного века только с прибытием на континент цивилизации.

Сколько нёс индеец?

«Да в чём проблема-то? — спросит кто-то. — Почему нельзя было просто идти помедленнее, чтобы все успевали?»

Да вот нельзя. Индейское жилище из жердей, шкур, колышков и ремней весит примерно четверть тонны. Одно только крохотное жилище, без ничего. Когда буквально любой прёт на себе какую-то часть критической для выживания инфраструктуры — плюс еда, плюс оружие, плюс снаряжение — тащить на себе ещё и беспомощную старуху физически невозможно.

А как же индейские собаки?

Увы! Привычные нам четвероногие всяких специальных пород — результат многовековой работы цивилизации. Которая может позволить себе отдельную псарню вместо поля без крыши над головой, грамотную диету вместо объедков и письменный учёт качеств потомства. Веками, до получения результата!

Типичная индейская собака до прибытия белых — мелкое визгливое недоразумение, которое в русском языке характеризуется ёмким собаководческим термином «самосерька».

Дискутировать о том, насколько они пригодны к перетаскиванию волокуши с человеком бесполезно. И да, колеса индейская цивилизация тоже не знало, да и особой возможности его изготовить не имела. Лошадь буквально стала и её основой, и её спасением.

Первые шаги

Лошади добрались к Равнинам примерно в XVI веке. Поначалу их реально боялись, а всадников полагали двухголовыми чудовищами… но стрела в грудь, как правило, с этим чудовищем прекрасно справлялась, а бесхозная лошадь выглядела хотя бы доступным мясом.

Когда оказалось, что на коне можно ездить и он ещё и отлично понимает хозяина. — изменилось всё.

Я родилась в счастливые времена. Даже старики могли ехать верхом. Мы танцевали и пели, сердца наши стали лёгкими, как пёрышки. У нас было много жирного мяса.

Жирное мясо

Как скажет любой диетолог, несбалансированная, преимущественно мясная диета — штука очень бестолковая. Чтобы наесться мясом почти без ничего, его нужно жрать буквально килограммами.

То есть племя без лошадей, завалившее бизона, живёт впроголодь. А вот с лошадьми сможет устроить хорошую большую охоту — и завалить много бизонов.

Мясо. Шкуры. Кости. Жилы. Основа для крафта инвентаря любого охотника каменного века.

И всё это становится на порядки доступнее, когда у племени достаточно жеребцов.

Шестисотый мерин

Богатый воин мог иметь в личном владении табун в среднем от полусотни до пары сотен голов. На большую семью могло запросто приходиться огромное стадо. Утраченный современной цивилизацией навык животноводства тогда запросто позволял владельцу помнить каждую свою коняшку «в лицо» — и достаточно часто возвращать похищенную даже несколько лет спустя в ответном набеге.

Дополнительную ценность лошади придавали белые.

Чейндж?

За хорошего жеребца можно было получить товара долларов на шестьдесят. В отдельных случаях и до сотни доходило. Железная посуда. Сковородки, из ручек которых получаются такие замечательные прочные ножи! Тканые одеяла, рубахи, цветные нитки, бисер, оружие, свинец и порох… Стадо превращалось в самовоспроизводящийся источник личного благосостояния.

Навсегда, пока не исчезнут белые!

Логистика войны

Лошадь для скорости. Лошадь для очень дальней поездки. Лошадь для волокуши. Лошадь для зимних условий и преодоления снега. Лошадь для помощи в бою (и не стоит недооценивать укус или удар копытом — обученный конь умней собаки и запросто может убить или покалечить одним точным ударом). Нормальному воину приходилось содержать целый табун самых разных специализаций только для сохранения боевого преимущества.

С момента появления на континенте скакунов пешие индейские племена стали добычей.

Они либо научились ездить верхом, либо пали жертвой индейского геноцида.

Индейский геноцид — резня племён по этническому признаку в целях личной наживы, осуществляемая, как правило, соседями. Чаще всего индейские кочевники резали полуоседлых соплеменников.

Тренировка и подчинение

Обученный индейский конь мог очень многое. Преследовать добычу лучше хорошей собаки — часами. Держать удобную позицию для огня всадника на скаку. В бою стоять рядом и держать тыл. Замирать по команде. Подавать бесшумные сигналы подёргиваниями ушей — разные для замеченной добычи и замеченного человека!

Кто лучшая пони?

Для индейца много значили и мистические признаки лошади. Команчи признавали только двухцветок-пинто. Кайовы утверждали, что пинто — для баб. Хикарийя-апач без малейшего стеснения украл бы вороного коня с белой звёздочкой на лбу и гордился бы трофеем. Кайова-апач удавился бы (а лучше — удавил кого-нибудь другого) за рыжего жеребца. Совершенно иррациональным уважением пользовались мулы.

Никакого смысла в этом переборе мастей, полов и (не)обязательной кастрированности не было — просто набор суеверий. Но сформировался он в историческом масштабе практически моментально. Как и вся индейская цивилизация в известном нам виде.

Культура и животноводство

Ну вот, казалось бы, какое отношение может иметь ездовое животное к взрывному развитию культуры?

Между тем основной массив записанных индейских культурных традиций имеет в своей основе «лошаденомику».

Шаманские практики и сложные обычаи придумывают старики. В обществе, где к склону лет карьерный выбор сводился к удару врага или палаточке на пустоши, фантазия шамана особо разгуляться не успевала. Зато вот потом они успели натворить очень и очень многое.

Соответствующее развитие претерпела и воинская традиция.

Не случайно бывшие советские республики с исторически большим процентом кочевого населения могут похвастаться достаточно богатой культурой верховых народов. У них лошадь была сразу, времени построить сложную кочевую цивилизацию хватило. Американским индейцам пришлось успевать в короткий промежуток между прибытием на континент цивилизации и появлением массового железнодорожного и автомобильного транспорта. Их государственность не успела сформировать даже завалящую орду. И всё это — развитие целого народа — веками определяла только лошадь!