Константин Асмолов: зачем северокорейские спецслужбы похищали японцев?

Почему Токио считает одним из главных препятствий в улучшении отношений с Пхеньяном проблему похищенных японцев? Ситуацию для WARCATS прокомментировал специалист по корейской тематике, сотрудник Института Дальнего Востока РАН Константин Асмолов.

WARCATS: Что это за история с похищениями японцев?

Константин Асмолов: На рубеже 1970-х и 1980-х годов в Японии произошло несколько исчезновений граждан. Причём совершенно «рандомных», без какой-то выраженной системы. Повар, плотник и так далее. КНДР признаёт похищение 13 человек, из которых пятерых вернули, а восемь умерли ранее. При этом северяне утверждают, что часть из них перебрались в Северную Корею добровольно.

Пока в 2002 году Ким Чен Ир во время встречи с японским премьером Коидзуми не признался, что такие факты имели место, многие даже в Японии сомневались в этом, ибо версия о похищениях упиралась в вопрос о странной бессмысленности этих действий. О «большой вероятности» того, что японцы были похищены Северной Кореей, было заявлено только в мае 1997 года.

В 2002-м пятеро похищенных были возвращены на родину после визита премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми в Северную Корею в том же году. Затем в 2004-м к ним в Японию приехали восемь членов их семей. С тех пор — никакого прогресса и взаимные обвинения.

Северокорейская версия выглядит так: кто был жив, тех мы вернули; кто умерли — их могилы смыло во время наводнения, и мы никак не можем доказать, что они мертвы.

Японская точка зрения сводится к тому, что раз нет доказательств смерти, будем считать, что они живы, и требовать дальше, чтобы нам их отдали.

Наделала шума и история, когда КНДР представила генетический материал, а власти Японии заявили, что он неверный и обвинили Пхеньян в сокрытии. Но, как выяснилось, Токио отдал его на анализ некомпетентным специалистам, которые просто потратили материал зря, и в этом споре на стороне КНДР оказался даже журнал Nature — невозможность идентифицировать не тождественна попытке представить ложные данные.

Помимо этого, стоит процессу начать сдвигаться с места, как японские правоохранительные органы и неправительственные организации озвучивают идею пересмотреть оценки числа похищенных северокорейцами.

Раз есть некоторое количество японцев, которые пропали без вести примерно в похожих местах и в то же время, — пусть КНДР доказывает, что не они их похитили.

Проблема похищенных — очень важная деталь отношений Токио и Пхеньяна. В Японии есть много неправительственных организаций и союзов родственников, которые добиваются решения этого вопроса. Проблему пропавших надо решать — но сейчас она принципиально нерешаема из-за высокого уровня недоверия между Токио и Пхеньяном.

WARCATS: Но зачем северянам было воровать японцев?

К. А.: По официальной версии, всё началось с исчезнувшей в ноябре 1977 году 13-летней девочки Мэгуми Ёкота. Насколько известно, она случайно увидела что-то не то. Северокорейские агенты проявили «преступный гуманизм» и вместо того, чтобы убить свидетеля, забрали её с собой.

Это не первый такой случай в их практике: во время знаменитого рейда коммандос северян на Голубой дом в Сеуле в 1968 году операция пошла наперекосяк именно из-за отпущенных свидетелей.

Северные спецназовцы наткнулись на лесорубов, посчитали, что они, как бедные угнетённые пролетарии, должны симпатизировать делу КНДР, и не стали их убивать или связывать. С лесорубов просто взяли обещание никому ничего не говорить — после чего те немедленно побежали и доложили «куда положено».

То же, похоже, случилось и с этой японской девушкой. Отпускать её, правда, не рискнули, но и убить не решились. После чего возник бюрократический вопрос «и что с ней теперь делать?», который разрешили в формате «в хозяйстве пригодится». Например, учить агентов разведки.

Дальше есть несколько версий, которые одна другой страннее. Есть предположение, что это превратилось в своего рода тест для спецназовцев — если хочешь получить подтверждение статуса наподобие «крапового берета», ты должен переплыть море, похитить первого встречного японца и доставить в КНДР как доказательство того, что ты там был.

Другая версия: северокорейцы воровали японцев, чтобы те учили их агентов языку и бытовым деталям. Впрочем, тоже непонятно зачем. В Японии есть громадная община дзайнити, японских корейцев. Значительное их число вполне лояльны КНДР: по ряду исторических причин просеверная их часть заметно превосходила проюжную. Впрочем, на этот счёт есть контраргумент: японские корейцы часто неважно владеют японским языком. И не очень логично учить агентов-нелегалов у людей, условно говоря, разговаривающих по-русски с выраженным таджикским акцентом.

Версия о том, что японцев воровали ради добычи их документов для последующего использования агентурой, точно никуда не годится: естественно, похищенные сразу оказываются в полицейских базах данных.

WARCATS: А что говорят официальные власти КНДР?

К. А.: Таким образом, внятного ответа на вопрос о причинах похищений нет и по сей день. От северян у нас есть слова Ким Чен Ира в 2002 году, когда он пытался наладить отношения с японцами через Коидзуми: дескать, это была инициатива чрезмерно ретивого начальства на местах и виновные давно понесли заслуженную кару.

Когда Ким признавался, он рассчитывал, что это позволит «закрыть вопрос и перевернуть страницу».

Как нетрудно догадаться, эффект был прямо противоположным: мрачные подозрения японского общества подтвердились, антисеверные настроения резко выросли. «Раз они признались, что действительно творили ЭТО, что же они могут ещё скрывать и не признавать?».

Часть японских активистов считают, что общее число похищенных может достигать 860 человек — и что никакой диалог с КНДР не будет возможным, пока Пхеньян не покается за всех и не заплатит по всем искам. И это существенно ограничивает для официального Токио возможность дипломатических манёвров с КНДР.

Константин Асмолов, беседовал Алексей Костенков