Реальные «вундерваффе»: сложно и круто или просто и незаметно?

Что первым приходит в голову при слове «вундерваффе»? Скорее всего, масштабные результаты некой глубоко засекреченной деятельности: например, баллистическая ракета V-2 или реактивный истребитель Ме-262. Но зачастую высокотехнологичное и сложное оружие на деле оказывается не особо эффективным, а реальное влияние на исход войны имеет нечто куда более незаметное. 

Секрет успеха

Какое советское оружие оказалось настолько эффективным, что немцы скопировали его почти один в один? Нет, это не танк Т-34, не «Катюша» и не «Ил-2». По разным причинам все эти виды оружия не очень устраивали немцев — или у них имелись вполне достойные аналоги. А вот аналога советского 120-мм полкового миномёта у них не было. Когда нацисты заняли Харьков, они нашли там документацию на это изделие и через пару лет обзавелись собственными 12-см миномётами.

В чём же секрет успеха этого оружия?

Самый главный — в простоте. В отличие от артиллерийского орудия, у миномёта не было противооткатных устройств. Ствол миномёта — гладкая труба без нарезов. Производить его существенно проще, чем ствол классического орудия. Более того, у миномёта нет затвора, а значит, нет и достаточно сложной и капризной полуавтоматики, как у многих пушек. Но при этом темп стрельбы может быть очень высоким — только успевай закидывать мины через дульный срез.

Скорость у мин меньше, чем у снарядов, и потому они могут быть более тонкостенными, а значит, иметь больше ВВ при той же массе. Правда, масса самой мины существенно меньше, чем у 122-мм снаряда гаубицы. Но зато благодаря навесной траектории они достаточно эффективны против окопов — а это было крайне важно для Красной армии, ведь основным орудием (что в полку, что в дивизии) оставались 76-мм пушки. Их снаряды были слабы против окопов, не говоря уж о дзотах, а настильная траектория тоже не способствовала поражению укреплений.

Наконец, вес. 120-мм миномёт был существенно легче полковой пушки обр.1927 года и почти в три раза легче дивизионного орудия. В условиях, когда Красная армия не имела САУ и так и не смогла побороть до конца войны недостаток средств тяги, это было очень важно.

У немцев были похожие миномёты, но 8-см, батальонного уровня. Советский же 120-мм был более мощным и обеспечивал основную массу огня стрелкового полка. Он имел несколько модификаций и прошёл всю войну — от первого дня до боёв в Берлине и Праге.

Возможно, эти орудия до сих пор лежат на складах, готовые вновь вступить в бой, если потребуется. 

Морские битвы

Немецкое военно-политическое руководство, как по причине недостатка ресурсов, так и по общей склонности к авантюрам, было одержимо идеями «чудо-оружия». Но, кажется, ни одно такое оружие не приводило к жалобам советских военачальников — мол, приходится воевать «против танков телегами».

Напротив, в 1943-м именно так определил события в Керченском проливе адмирал Владимирский. Основными противниками нашего флота стали неказистые корабли с ещё более неказистым названием «быстроходная десантная баржа». 

В 1940-м немцы озаботились десантом в Британию и оказалось, что доставлять войска через пролив и высаживать попросту нечем. Была поставлена задача — сделать для этой цели десантные корабли. Пока их строили, возможность высадки в Британии улетучилась, и готовые корабли отправились на Восточный фронт.

Там им нашлось множество применений, хотя морские десанты среди таковых встречались крайне редко. Куда чаще требовалось перевозить войска, грузы снабжения, отражать атаки советской авиации и вести бои с советскими же катерами. Поразить немецкие корабли могли и советские подводные лодки. Для всего этого БДБ оказалась прекрасным средством. Корабль небольшой — чуть более 200 тонн водоизмещением, мореходность не очень, оборудование, в том числе навигационное, — примитивное.

Зато их можно было сделать много — очень много!

Малая осадка, изначально нужная для подхода к берегу, оказалась к месту и на Балтике, и в Чёрном море. По той же причине БДБ были не страшны торпеды. Тогда надёжного неконтактного взрывателя у советских торпед не имелось, устройств перестановки глубины погружения перед пуском — тоже, а точность следования заданной глубине оставляла желать много лучшего. Как результат — советские подводники ставили торпеды на относительно большую глубину хода, и, даже если они верно прицеливались по БДБ, торпеда могла пройти под килем, не причинив никакого вреда. Да и вообще, вопрос — стоило ли тратить сложную и дорогую торпеду на такую «лоханку»?

Авиации тоже не особо удавалось помочь. Корабль был небольшим, но достаточно манёвренным. Зенитное вооружение составляло несколько (в зависимости от модификаций) зенитных автоматических пушек. Вроде бы не так и много, но надо понимать, что на начало войны такое вооружение считалось приличным для эсминца. Если вспомнить, что важные части, например рубка, прикрывались бронированием, станет понятно, что лёгкой целью и для авиации БДБ не была. 

Ещё хуже было в морском бою советским «москитным» силам. К сожалению, перед войной была принята совершенно ошибочная концепция катеров, и наиболее массовые советские торпедные катера типа Г-5 оказались почти бесполезными. Рекордную скорость обеспечили за счёт ужасной мореходности, слабого артиллерийского вооружения и неудобства использования торпед.

«Морские охотники» МО тоже не могли похвастать мощным вооружением. Бронекатера были оборудованы танковыми башнями, но стрельба из них в условиях качки стала сущим мучением. На этом фоне даже трофейная французская 75-мм пушка, стоявшая на БДБ, была мощным оружием. Часть их оснащали 88-мм орудиями, а артиллерийская модификация могла нести сразу две 105-мм пушки. Всё это позволяло доминировать в прибрежных районах, куда крупные советские корабли почти не могли попасть. К тому же в октябре 1943 года — после потери сразу двух эсминцев и лидера от авиации немцев — использовать всё, что от эсминца и выше, можно было лишь с разрешения Ставки, что поставило крест на действиях надводных кораблей в Балтике и на Чёрном море.

В результате осенью 1943 года, при формально подавляющем превосходстве на Чёрном море, в боях в Керченском проливе немцы доминировали. Не помогли даже такие экстравагантные меры, как попытка взять вражеские корабли на абордаж. Немцы сумели почти полностью блокировать эльтигенский десант, и от полного уничтожения его спас только героический прорыв к Керченскому полуострову — там советские войска обосновались довольно прочно. 

К счастью, в дальнейшем превосходные качества БДБ не помогли немцам, и войну они проиграли — но и после неё трофейные БДБ продолжили служить, уже в нашем флоте. 

Канистра! 

Канистра — вообще не оружие. Как она может быть вундерваффе?! Тем не менее, именно эта вещь помогла немцам в завоевании Франции. 

Как известно, дилетанты изучают стратегию, а профессионалы — логистику. Проблемой немецкого стратегического плана мая 1940 года стала необходимость «протолкнуть» огромные колонны танковой группы Клейста через лесистые, гористые и не обладающие хорошей дорожной сетью Арденны. Любая задержка была нежелательна. Но войска потребляли огромное количество топлива; и когда оно закончилось бы в баках танков и автомобилей, их пришлось бы заправлять, что означало потерю времени, пробки и опасность ударов по скоплениям машин.

На помощь пришли канистры.

В современном виде их не существовало почти до конца 30-х годов. Немцы первыми сделали канистры, которые мы знаем: стандартизированная тара, которую можно сложить одну на другую, легко переносить, а кроме того — из неё достаточно просто заправлять технику. Это позволило заранее заливать в канистры бензин и загружать их на авто и танки.

Заправку можно было децентрализовать — привезти просто на грузовике топливо уже в таре и раздать канистры по экипажам, одновременно заправляя технику. Французы сделали для аналогичной цели специализированные заправщики на базе танкеток. Однако это не позволяло заправлять сразу все танки танковой дивизии, что привело к катастрофе для 1-й DCR («кирасирской дивизии резерва», по сути, — танковой дивизии), которую «подловили» именно во время заправки. В результате французы понесли большие потери. В бедном же СССР обычной практикой до самого конца войны была длительная, изматывающая заправка посредством переливания из привезённой на полуторке бочки с помощью воронки и двух вёдер. 

Но даже это было не самым впечатляющим. Благодаря заблаговременно созданным запасам канистр и их удобству, заправку во время следования колонн в Арденнах немцы осуществляли даже не останавливаясь. На проходящую технику передавали канистры, из которых топливо прямо на ходу вливали в бак. 

Возможно, немцы сумели бы осуществить план удара через Арденны и без канистр, но, безусловно, их наличие сильно упростило им жизнь в этой операции.

А канистра осталась жить дальше и благополучно существует до сих пор — практически в том же виде. 

«Моторола» выходит на тропу войны

Когда мы говорим «американская армия», то в первую очередь подразумеваем авиацию. Конечно, мощная авиационная поддержка была очень эффективна и полезна. Однако сила американской армии не только в этом, но и в артиллерийской поддержке, и во взаимодействии, — а всё это вместе могло работать только при высочайшем уровне связи.

Вершиной американских средств связи стали радиостанции SCR-536 (SCR ― Signal Corps Radio; Signal Corps ― войска связи армии США), появившиеся в 1941 году. Люди старшего поколения 90-х помнят мобильники: безо всяких навороченных экранов, с раскладной антенной, похожие на помесь трубки проводного телефона с гантелей. Но они не видели SCR-536! Эта радиостанция больше всего походила на «раскормленный» ранний мобильный телефон.

Весила за два килограмма с аккумуляторами, едва помещалась в руку, оснащалась телескопической антенной.

В отличие от мобильного телефона никаких кнопок не имелось (звонить-то некуда), зато можно было выбрать один из 50 радиоканалов. По краям «телефонной трубки» располагались, как обычно, микрофон и динамик. Интересно, что и производила SCR-536 компания, которая впоследствии стала «Моторолой». 

Дальность связи была невелика, но зато такую радиостанцию поставляли во взводы. У немцев же минимальным уровнем подразделений, где использовали подобную связь, оставалась рота, да и ротные немецкие станции проигрывали SCR-300, которые использовали американцы на этом уровне.

Лучшая радиофикация позволяла не только успешнее управлять подразделениями, но и вызывать огонь именно туда, где это было необходимо. Благодаря отличной системе снабжения и обилию боеприпасов, в их расходе американцы существенно превосходили своих противников. По сути, немцам приходилось иметь дело не только — да и не столько — с дождём бомб и ракет от авиации, но и со шквалом артиллерийского огня, притом  крупных калибров.

Забавно, что, по некоторым данным, тактические приёмы немцев в конце 1944–1945 годов были схожи с теми, что в Корее продемонстрировали китайцы. И те и другие действовали в условиях подавляющего огневого превосходства американцев. И оно не стало бы таким, если бы не превосходные средства связи.

Что ж, как видим, не всегда размер или устрашающий внешний вид имеют значение, да и эффективность зависит не только от них.