Был командир — да сплыл: как немецким танкистам с комкорами не везло

Вандель, Яр, Эйбл. Что общего у этих немецких генералов? Все они командовали 24-м танковым корпусом — и погибли, что называется, при исполнении. Но помимо 24-го ТК была в вермахте ещё одна часть, которой не фартило с командирами, — 39-й ТК.

Как известно, Вторая мировая была войной моторов, и основная ставка в ней делалась на технику. В том числе на танки. В вермахте танковые части были органично собраны в корпуса и группы, переименованные в дальнейшем в танковые армии.

В отличие от советских танковых частей, где корпус и армия имели на 80-90 процентов постоянный состав, который был определён ещё в период первоначального формирования, немецкий танковый корпус представлял собой скорее штаб, в подчинение которому передавались танковые дивизии и иные формирования. Никакого постоянного состава у танкового корпуса не было. Более того, на определённом этапе войны некоторые армейские части имели больше танковых дивизий, чем те корпуса, которые в своём названии имели слово «танковый».

Так, например, 15 июня 1944 года на Восточном фронте в 48-м танковом корпусе было четыре пехотные дивизии, в 56-м танковом — пять пехотных дивизий, в 41-м и 46-м по три пехотные дивизии, в 24-м танковом корпусе — три пехотные и егерские дивизии.

Монстром в этом плане был 57-й танковый корпус. В его прямом подчинении находились три пехотные немецкие и румынские дивизии. Ещё 13 немецких и румынских пехотных дивизий и бригад находились под командованием штаба корпуса. При этом ни одной танковой или даже панцер-гренадерской дивизии у него в составе или подчинении не было.

Но нас больше интересует судьба 24-го танкового корпуса и его собрата 39-го танкового корпуса. Они были одними из самых нефартовых в вермахте. А нефартовыми они были потому, что их комкоры не отличались живучестью и на своём месте долго не задерживались.

Чехарда в 24-м танковом

Двадцать четвёртый ТК был прямым наследником 24-го моторизованного корпуса, который начал свою агрессию на Восток в составе 2-й танковой группы Быстрого Гейнца Гудериана.

Генерал танковых войск Лео Гейр фон Швеппенбург провёл во главе корпуса довольно успешную летне-осеннюю кампанию 1941 года, однако по итогам декабрьского разгрома был снят с должности в январе 1942-го.

Заменил его Вилибальд фон Лангерман унд Эрленкамп — бывший командующий «той самой» 4-й танковой дивизии. С него всё и началось.

Новый комкор провёл успешное весенне-летнее наступление, и третьего октября 1942 года выехал на передовую. Он хотел осмотреть позиции и пообщаться с венгерскими офицерами на тему «как жить дальше», ведь советское командование активных действий не прекращало, — и в штаб уже не вернулся. Там, на переднем крае в районе Сторожевого, генерал попал под миномётный обстрел. По имеющейся версии, 120-мм мина попало прямо туда, где стоял комкор вместе с венгерскими командующими. В результате взрыва кроме генерала фон Лангермана унд Эрленкампа погибли венгерские полковники — Геза Надь (командир 20-й лёгкой дивизии) и Йожеф Мике (командир 14-го пехотного полка).

Заменил фон Лангермана на посту командующего «генерал-универсал» Отто фон Кнобельсдор. Если в 1941 году генерал ограничился командованием 19-й танковой дивизией, то за 1942 год он успел порулить аж четырьмя корпусами — двумя пехотными и двумя танковыми. В декабре 1942 года он ушёл из 24-го ТК на более «танковый» 48-й ТК, а командование над невезучим формированием принял генерал Мартин Вандель.

Последний был «вашпе» ни разу не танкист, а очень даже пехотный командир.

До этого он возглавлял 121-ю пехотную дивизию. Но дело в том, что 24-й ТК к тому моменту уже перестал быть «танковым» и объединил под своим командованием совсем не ударные части: 385-ю пд, 387-ю пд, 213-ю охранную дивизию, боевую группу СС «Фегеляйн» и даже итальянских альпийских стрелков из дивизии «Юлия». Правда, после того как на Среднем Дону 8-я итальянская армия «огребла» от Юго-Западного фронта генерала Ватутина, немцы быстренько организовали несколько более-менее танковых соединений (упакованы они, правда, были в основном чешскими танками Pz-38(t); в ту зиму высоких танковых технологий и на фоне массового применения Т-34 и КВ это было уже не смешно).

Когда в январе 1943 года Воронежский фронт генерала Голикова обрушился на остатки итальянских войск и 2-ю венгерскую армию, генерал Вандель рванул лично объезжать те части, с которыми у него пропала связь.

Провоевав всю первую часть вторжения в СССР на северо-западном ТВД в районе Ленинграда, он не ожидал какой-либо прыти от советских танкистов.

Однако именно передовые экипажи 3-й танковой армии Павла Рыбалко попытались остановить машину, в которой находился генерал Вандель. Водитель не подчинился, и советские танкисты открыли огонь. В итоге комкор и все сопровождающие его в поездке погибли.

Далее эстафетную палочку командования — с 14 января 1943 года — принял генерал Арно Яр, ранее возглавлявший 387-ю пехотную дивизию. В должности комкора Яр проходил аж целую неделю. Всех обстоятельств случившегося установить не удалось, но известно, что генерал получил тяжёлое ранение и 20/21 января 1943-го застрелился у населённого пункта Подгорное.

После Яра корпус возглавил генерал Карл Эйбл — который погиб почти сразу по вступлении в должность. По одним данным (немецким), он подъехал к колонне отступающих итальянцев и начал их активно склонять к дальнейшему организованному движению и сопротивлению, а кто-то из итальянской колонны предательски бросил в генерала гранату. По другим данным — французский источник, — Эйбл подъехал к колонне итальянцев и, стоя на капоте грузовика, начал на них кричать, достал гранату и угрожал бросить её в итальянцев, если они не начнут себя вести подобающим образом. И уже именно на эти действия из колонны альпийских стрелков в комкора прилетел взрывной боеприпас. А дальше — ранение, операции/ампутации в антисанитарных условиях и смерть.

Как бы там ни было, все эти версии говорят о том, что никакого боевого слаживания и взаимопонимания в рядах союзников стран «Оси» в том январе 1943 года точно не было. За семь дней января 1943 года 24-й ТК потерял трёх командующих.

После всей этой чехарды корпус возглавил начальник штаба полковник Отто Хайдкемпер.

Сорок третий – сорок четвёртый прошли без особых трагедий. Не считая того, что второго августа 1943 года очередной комкор Вальтер Неринг получил тяжёлое ранение, однако в дальнейшем опять вернулся к командованию корпусом. В итоге за успехи в боевой и политической работе в марте 1945 года генерал Неринг ушёл на должность командующего 1-й танковой армией, а 24-й танковый возглавил «выходец из 19-й танковой дивизии» генерал Ганс Келлнер.

Как и многие немецкие генералы-танкисты, Келлнер любил рулить с передовой — и 18 апреля 1945 года погиб при очередной поездке к линии фонта.

Таким образом, пять комкоров погибли в боях, возглавляя 24-й танковый корпус.

Невезучий 39-й

Вторжение в СССР 39-й танковый — а тогда ещё 39-й моторизованный корпус — начал в составе 3-й танковой группы генерала Германа Гота. Затем корпус перебросили под Ленинград, где ему сильно не повезло в боях под Тихвином — там немцы понесли очень большие потери. Тридцатого ноября 1942 года командующий корпусом генерал Ганс Юрген фон Арним был освобождён от должности комкора и вскоре отправился в Африку командовать 5-й танковой армией.

Вакантное место первого декабря 1942 года занял генерал артиллерии Роберт Мартинек. С того момента танковых дивизий в корпусе становилось меньше, а пехотных — значительно больше.

Летом 1943 года в составе 39-го ТК было три пехотных, зимой 1943 года — две пехотных и одна панцер-гренадерская, ну и наконец, к 15 июня 1944 года корпус имел под своим командованием четыре пехотные дивизии (12, 31, 110, 129-ю пд)

Мартинек успешно прокомандовал 39-м «совсем не танковым» корпусом полтора года. Накануне советского наступления лета 1944-го он объезжал свои дивизии, видимо вполне понимая, какая гроза с Востока к нему приближается, — и погиб в ходе советского авиаудара.

Командование принял один из бывших комдивов корпуса генерал Отто Шюнеманн, который старался организовать прорыв из окружения. Однако уже 29 июня он погиб в районе населённого пункта Погост.

Итог: два дня боёв — минус два командующих.

Дальше корпус возглавил генерал-танкист Дитрих фон Заукен, который даже успел отличиться в операциях «Двухголовая» и «Цезарь» в Прибалтике. Однако в дальнейшем из-за разногласий с верховным командованием вермахта его временно отстранили от должности.

Свято место пусто не бывает — следующим комкором стал заслуженный, также «коренной» танкист генерал Карл Деккер. Он принял корпус в октябре 1944 года, а 21 апреля 1945 года, не видя дальнейших перспектив в сопротивлении, застрелился.

Личное кладбище комкоров

Судьбы генералов, руководивших разными корпусами, очень похожи. Кто-то погиб, пытаясь навести порядок и разобраться в ситуации, как Мартинек и Вандель; другие — пытаясь организовать прорыв из окружения, как Эйбл и Шюнеманн; Арно Яр и Карл Деккер ушли из жизни добровольно, от безысходности.

А были и такие, кто, как фон Заукен и фон Лангерман унд Эрленкамп, дерзнул высказывать верховному командованию своё недовольство приказами и порядками.

Интересно, что пятеро комкоров, погибших массово за короткие периоды — январь 1943 года и июнь 1944 года, — были исключительно пехотными генералами и руководили «танковыми» корпусами, когда в них почти не было танковых соединений.