Армия Самашки. Самая известная зачистка Первой чеченской

Самашки. Самая известная зачистка Первой чеченской

Село Самашки на западе Чечни было абсолютно ничем не примечательно до 1995 года. Однако во время Чеченской войны оно получило широкую, даже скандальную известность. Сейчас та история несколько подзабыта, а между тем в 90-е годы бой и зачистка в Самашках стали жупелом первой войны в Чечне. История действительно запутанная и любопытная — именно как пример тех проблем, с которыми сталкивались солдаты и офицеры на Чеченской войне.

В первые месяцы конфликта Самашки находились в стороне от самых драматичных событий. Дорога на Грозный пролегала неподалёку, но в сами Самашки военные заезжали только по ошибке. Одна из БМП была сожжена внутри села, попытавшись туда въехать. Вообще, тихим местом село не было — местные боевики регулярно совершали вылазки к проезжей дороге, устраивали засады и подрывы.

Американский журналист Томас Гольц, присутствовавший при этих кузелях, восторгался талантом самашкинцев при изготовлении фугасов всего за несколько недель до того, как село вдруг оказалось мирным гнездилищем пацифистов.

Поэтому неудивительно, что после взятия Грозного военные решили заняться этим рассадником мира и добра.

Операцию возглавлял генерал МВД Романов. Участвовали в процессе в основном части ОМОН, СОБР и внутренних войск. Шестого апреля войска стянули к селу. Начались переговоры. Русские требовали выдать 264 ствола оружия и БМП. Боевую машину уничтожили в Самашках ранее, а что до автоматов, то точность калькуляции связана с хорошо работающей агентурой — у военных имелись поимённые списки людей, получивших оружие.

Анатолий Романов

Здесь же начались первые трудности. Старейшины стали затягивать переговоры. По их словам, в селе имелась только местная самооборона человек в 50 численностью, никакой БМП не было вообще, и полсотни автоматов они, конечно, наскребут, но на это потребуется три дня, а проверка паспортов противоречит менталитету чеченцев, так что её тоже нельзя устраивать. Романов без всякого энтузиазма выслушал эти речи, после чего вместе с главой местной администрации предложил желающим покинуть село. Содержательный диалог сопровождался перемещениями военных на периметре Самашек и жителей, выходящих наружу. При этом произошли некоторые примечательные события: несколько боевых машин подорвались на минах, а кроме того, вэвэшники захватили языка — который оказался русским, и вдобавок рабом. Его отправили в свой тыл, а Романов тем временем следил за выходом мирной части самашкинцев.

С выходом людей из посёлка связан один не прояснённый до конца эпизод — выходящих обстреливали. Стрельба велась в основном поверх голов, и видимо, её смысл был в том, чтобы вернуть беженцев назад. Обе стороны возложили ответственность друг на друга, но российская версия выглядит убедительнее. Во-первых, Романов сам же потребовал, чтобы жители село покинули перед неизбежным штурмом, — к чему ему было загонять людей обратно? Напротив, боевики имели чёткий мотив: гражданские сковывали солдат. Во-вторых, российская версия подтверждена свидетелями, известными по именам, — жителями Самашек же. В общем, на подходах к селу обстановка была нервной, хотя горы трупов ещё не громоздились.

Во второй половине дня седьмого апреля начался миномётный обстрел, после чего штурмовые группы МВД пошли в бой. По российским данным, в селе действовало до 300 боевиков, что, конечно, вряд ли реально — такую тьму фанатов Ичкерии вряд ли удалось бы высадить оттуда быстро. Тем более в штурме участвовало только около 350 человек. Однако сопротивление было весьма активным и тактически осмысленным: боевики пытались вклиниться между атакующими отрядами, чтобы спровоцировать огонь по своим. Чего у боевиков явно не хватало, так это противотанкового оружия. В центре села был подорван танк, но он пал жертвой фугаса. Штурм закончился уже глубоко затемно, в сиянии осветительных боеприпасов.

Не обошлось и без полевой трагикомедии: выпрыгнувший в темноте под стволы штурмующих чеченец на вопрос «Кто такой?!» крикнул в ответ: «Эй, я ОМОН, слюшай!»

Гораздо менее комичными были обстоятельства гибели одного из солдат — Алексея Будкина. Его сослуживец рассказывал:

О нём по рации кричали вначале. Влетели они с Михалычем во дворик. Два бойца навстречу. «ПАРНИ, ВЫ ОМОНОВЦЫ?» — наши им: «ОМОНОВЦЫ-ОМОНОВЦЫ»… и очередь в ответ.

Этот вэвэшник оставил колоритное описание боя:

…Стреляют уже сильно, постоянно лупят. Почти бежим. 1-й батальон оторвался вперёд сильно, как я понял, пытаемся догнать. Команд толком нет. Бардак. Уже реально ночь. Очень хочется артиллерии. Но они что-то в завязке. Одни осветителки. Село, кстати, целое. Зачем они сюда САУ пригнали? Привязываемся к ОМОНу, от наших толку ноль, а эти матёрые — хотя тоже ничего не понимают. Лупят уже не по-детски. Парни от выстрелов из РПГ убегают. Никогда не видели? Это, блин, очень смешно… Водилы категорически отказываются ехать. Комбат уговаривает обратно залезть. Несколько БТР подбили. Есть раненые и убитые помимо наших двух. Обратно не пройдём, походу. Вперёд тоже. Пить охота. Лезем в дом. Бак с водой — ну его нафиг, ещё сыпанули чего-нибудь химического. Компотов тоже нет. Беда. Ладно, мы и рассольчиком помидорным не побрезгуем. Малой тащит с вешалки хозяйскую дублёнку и отрывает рукава. «Зачем она тебе?». Мое, говорит, сгорело на БТРе. Предупреждаем, что за чеха примут. Ржём. Но потом картина маслом: это чудо сто шестьдесят ростом, чумазое, лысое, с четырёхдневной щетиной, В ДУБЛЁНКЕ БЕЗ РУКАВОВ И С АВТОМАТОМ вылезает на улицу — и напарывается на ОМОНовцев. Но, хорошо, что в итоге разобрались.

Где же САУшки… Вон, танк подбили. Всё горит вокруг. Писец, кажется, пришёл — он по крайней мере у многих на лицах. Из перекрёстков лупят — трассеры, как дождь. Мы тоже лупим из всего, что есть. Загорелось ещё несколько домов. Мы застряли у школы (…) БТР психованный за нами раскорячивается — и с ходу начинает лупить по школе в упор. Трассирует прям рядом и по нему тоже лупят. Ему уже пофиг, «самураи не сдаются», блин. Орём благим матом, убьёт ведь! Не слышит, конечно. Но потом у него то ли патроны кончились, то ли он клина схватил — ушёл…

Всего российские силовики потеряли 17 человек убитыми и умершими от ран, согласно поимённому списку П. Милюкова. Потери боевиков трудно поддаются исчислению. На следующий день началась собственно зачистка.

Она прошла, по всем отзывам, жёстко: подозрительные дома обстреливали, граната шла в подвал или за угол обычно раньше, чем солдат, — в общем, на фоне событий прошлого дня никто не был настроен на сантименты.

При этом полностью сопротивление, похоже, не прекратилось: как минимум один боец ОМОН утверждал перед парламентской комиссией, что в этот день в его части были раненые.

Всего в Самашках погибло до 103 чеченцев, в том числе 90 мужчин. Восемьдесят три человека были задержаны и отправлены в Моздок, 66 из них были отпущены, пятеро — переданы правоохранительным органам и 12 отправились на обмен на пленных российских солдат.

Штурм и зачистка закончились, но для общества все только начиналось. В СМИ распространилась душераздирающая история об ужасах, устроенных «федералами», в которой фигурировали расстрелы стариков, отрезанные головы и молодой чеченец, у которого вырезали сердце. Всё это звучало диковато, но массовая гибель людей сомнений не вызывала. История в Самашках привела к разбирательству на уровне Госдумы, причём депутат Шабад с трибуны обвинял военных в геноциде: «Эта операция планировалась с целью поголовного уничтожения мужского населения, которое попадалось под руку. Не всё село, но на тех трёх-четырёх улицах, по которым прошли каратели, всё мужское население было либо уничтожено, либо интернировано под видом заложников».

На место выехала парламентская комиссия во главе со Станиславом Говорухиным. Режиссёр и политик, судя по всему, действительно старался получить объективную картину событий. Выводы парламентской комиссии, в общем, сводились к следующему. Во-первых, село пострадало не настолько сильно, как можно было подумать после первых сообщений, — разрушения касались в основном трёх-четырёх улиц, на которых шли бои. Это вполне логично: тяжёлая артиллерия и авиация при штурме не использовались. Мирные жители действительно были убиты, но они погибли в ходе штурма.

Кстати, существует версия (трудно сказать, насколько справедливая), что часть якобы убитых в ходе штурма и зачистки жителей — это люди, умершие ранее от естественных причин, чьи могилы показали правозащитникам для пущего драматизма.

Сергей Максудов, изучавший вопрос детально и уже постфактум, даёт следующую раскладку потерь: было убито 42 мирных жителя, в том числе 10 во время зачистки и 32 в ходе штурма, а также 33 боевика. В любом случае явная диспропорция между убитыми мужчинами и женщинами заставляет предположить, что доля боевиков среди погибших намного выше, чем хотелось бы представить «чеченофильской» части общественности.

Однако история зачистки Самашек стала широко известна в предельно упрощённом виде («федералы ворвались в мирное село и всех убили»). Мёртвым же уже всё безразлично.

Понравилась статья? Бойцовым Котам нужны патроны - поддержи нас на Patreon! ^_^

Похожие статьи

6 КОММЕНТАРИИ

  1. А никто не знает, когда ВДВ отказались от старого фасона беретов (как у бойца на верхнем фото) и перешли к современным (читай – западного образца)?

  2. Спасибо. В Дренице (Косово) вроде по такому же принципу все раскрутили.

  3. Да, непростая была война. Как в принципе и сейчас. Только вот метода остались прежними(

  4. доля боевиков среди погибших намного выше, чем хотелось бы представить «чеченофильской» части общественности

    Боюсь, что на чеченцев этой части общественности было, по большому счёту, наплевать. Или они себе очень смутно представляли все прелести жизни в “независимой Ичкерии”.
    Я, кстати, именно из Ваших статей узнал о существовании такого замечательного человека, как Какиев. Ещё раз спасибо Вам!

Добавить комментарий для Олег Черных Отменить ответ

Понравилась статья? Бойцовым Котам нужны патроны - поддержи нас на Patreon! ^_^
%d такие блоггеры, как: